ГУСЕВ ПЕТР ПЕТРОВИЧ

Гусев Петр Петрович родился 22 сентября 1922 года в Тверской губернии в многодетной семье, в деревне с ласковым названием «Мягкое». Семья была большая, дружная, работящая. Отец, Пётр Тихонович, мастер на все рук - и печник, и плотник, одним из первых вступил в колхоз, но не от нищеты, т.к. в хозяйстве было два коня, три коровы. Мать, Евгения Антоновна, хлопотала по дому: шутка ли, поднять шестерых детей. Пётр учился в неполной средней школе, летом пас скот, помогал родителям на сельхозработах. В 1936г. переехал в Москву учиться. Окончил Краснохолмское фабрично-заводское училище. В течение года работал помощником мастера по ремонту ткацких станков, а в 1940 г. по комсомольской путевке был направлен на строительство автозавода «КИМ». Работал землекопом, плотником, такелажником и с января 1941г. до начала войны - инспектором отдела кадров стройконторы этого завода.
С первых же дней войны Петр Петрович  со своими комсомольцами- строителями сооружал доты и противотанковые рвы на подступах к Москве. Сначала в Подмосковье, потом южнее под Черниговом, Курском, Орлом. Работали тяжело. Враг наступал, и фашистская авиация в упор расстреливала людей, работавших в окопах.
30 апреля 1940 г. Пётр был призван в ряды Красной армии. Его направили  в 1-е Ленинградское артиллерийское училище, которое в то время находилось в г. Энгельс на Волге. По окончании училища в звании лейтенанта, он был направлен на Юго-западный фронт.
7 ноября состоялось его боевое крещение. Новоиспечённый лейтенант, выпускник 1-го Ленинградского артиллерийского училища, за три дня до тех событий прибыл на Юго-Западный фронт и был назначен командиром огневого взвода 127-го артполка 54-й стрелковой дивизии. И сразу попал в переделку – так называемую арт.дуэль. Это когда противники, зная расположение орудий друг друга устраивают перестрелку, и всё зависит от точности стрельбы и выдержки боевых расчётов. Необстрелянному лейтенанту казалось, что попал в кромешный ад. Он буквально оглох от грохота орудийных залпов. В том бою Пётр был контужен. О том, что наши перестреляли врага, он узнал в лазарете, где  его подлечили и вернули в строй.
Месяца через три после этого боя он был назначен начальником дивизионной разведки. Ходил с группой в тыл противника для поиска огневых артиллерийских точек. В лютый мороз 1942 г. дали задание: пробраться с двумя разведчиками на высоту 127, на правой стороне реки Дона, установить связь, вести наблюдение за продвижением противника и давать координаты в дивизион, орудия которого находились на закрытых позициях.
Команда была выполнена точно. На высоте оборудовали наблюдательный пункт, установили связь. Вдруг из балки, немцы начали выкатывать две пушки и устанавливать их за стогом сена. Хороший ориентир. По команде Петра Петровича началась пристрелка. Но на втором снаряде прямая связь прервалась. На линию был выслан первый разведчик. Пропал. Второй вернулся тяжело раненный. Связи нет. Орудия молчат. А немцы идут на высоту почти без боя. Когда кончились у разведчиков патроны, начали сползать с высоты.

Разное было на фронте. Много чего повидал он на передовой, было всё: и удачи и потери, на фронтовых дорогах – Донецк, Лисичанск, Рубежный.
Особые сложности в наступлении были в летний период 1943 г. на реке Северный Донец. За рекой на господствующей высоте – гитлеровцы. Разведчикам, во что бы ни стало, надо было незаметно проникнуть на другой берег. Это было почти нереально. Фашисты здорово держали оборону. Река находилась под прицелом днём и ночью, просматривалась с помощью осветительных ракет. Малейший всплеск воды вызывал шквал огня. И тогда, вспоминает Пётр Петрович, разведчики решили пройти по дну реки под водой с тростниковыми трубками во рту. Долго выжидали подходящего момента в прибрежной балке и всё-таки преодолели линию фронта, засекли огневые точки противника, вернулись обратно. А спустя несколько дней нарвались на засаду. Тогда погиб фронтовой товарищ Рамазан Губжуков. Раненный Пётр всё же добрался до батальона. Ранение оказалось серьёзным, его отправили в тыл санитарным поездом. И пошли скитания по госпиталям: Самарканд, Ташкент, Бухара. В Самарканде его оперировал московский хирург Медведев. Постараемся сохранить руку, обещал он Петру, молодой ещё. До ноября 1943 года провалялся Петр на больничных койках. Там же наградили орденом «Красной Звезды».
В Бухаре врачи вынесли окончательный приговор – инвалидность, и никакого возврата на фронт. Оформили документы и отправили в Москву на очередную операцию. В двадцать один год – инвалид. Выбит локтевой сустав, рука не заживает, воспаление продолжалось.. Прежде чем, согласно предписанию лечь в Московский госпиталь, он решил побывать у своих.. Сам не знает, как ему удалось уговорить коменданта военного эшелона подбросить на тверскую землю до ст. Оленино, наверное, тот пожалел раненого фронтовика. Пётр добрался до родных мест, узнал, что отца уже нет в живых, а деревню сожгли немцы. Мать с ребятишками ютилась в землянке. Забрал он мать с ребятишками и повёз всё семейство в Казань к старшему брату. И только после этого вернулся в Москву в госпиталь, где пробыл ещё полгода, пока не вышел осколок и рана не зажила.
Неизвестно, как сложилась бы судьба, не повстречайся на пути добрый старый знакомый Иван Никифорович Хомченко, который работал в то время в кадрах УНКВД Москвы и Московской области.  Пригласил Петра работать комендантом «Дома на Покровке». Затем Гусеву предложили работать в кадрах, поначалу инспектором, затем выше…
Более 10 лет работал и учился. Окончил Высшую школу МВД СССР. Получил специальность юриста. В течение всей трудовой деятельности работал по обслуживанию кадров пожарной охраны.

 «Крёстный отец»… Кто впервые назвал его так? Пожалуй, Пётр Петрович и не припомнит. Быть может, в 1983 –м, когда уходил на пенсию? Уходил, уходил, да так и не ушёл. По-прежнему он остаётся с ними, своими «крестничками», хотя теперь уже в ином качестве, как председатель Совета ветеранов УГПС ГУВД столичной области, кстати сказать, занявшей 1-е место в числе лучших общественных организаций Подмосковья.